Поиск по тегу «мысли»
Мысли воина непосредственно перед боем, как часто замечал мой хозяин (всегда называвший себя исследователем страха), следуют неизменным путем. Всегда возникает пауза, часто всего на один удар сердца, когда перед внутренним взором открывается следующее тройственное видение, обычно в одном и том же порядке: сначала в глубине сердца возникают лица любимых, которые не разделяют с воином непосредственную опасность, — жены и матери, детей, особенно если это дочери, особенно если совсем юные. Лица тех, кто останется под солнцем и сохранит в своем сердце память о нем, воин видит с нежностью и сочувствием. Им он посылает свою любовь и прощальные слова.
Если у человека остается много времени на размышления — это верный путь к катастрофе.
Самые интересные мысли приходят в голову, когда тебе восемнадцать лет.
Все в этом мире имеет свою цену, даже самые благородные порывы и желания.
Далеко не каждый сможет так легко отпустить любимого человека, забывая о собственном эгоизме. Да. Величина любви порой тоже познается только после смерти…
У каждого человека на Земле есть свое предназначение. Если он осуществил его, Бог забирает этого человека к себе на небеса, чтобы воздать должное. Его душа познает рай. Но если путь человека еще не закончен, Бог оградит его от любого зла здесь и укажет тебе на него, чтобы ты спас ему жизнь. Если же нет — ты будешь бессилен что-либо сделать. Он все равно обретет свою погибель.
Когда человек умирает, он познает и свое прошлое, и свое будущее, а иногда даже больше, если захочет… Но, хотя мертвые точно знают то, что должны были умереть, они все равно не могут смириться с тем, что кто-то другой будет жить вместо них. Такова природа человека. Зависть, злоба, стремление убить. Я уже давно убедился, что люди проявляют свою истинную сущность в смерти больше, нежели в жизни.
Зная язык можно понять и людей, разговаривающих на нем.
Национальность не имеет никакого значения, если люди подходят друг другу и разделяют общее мировоззрение и ценности.
Мне было уже лет девять или что-то в этом роде, а в таком возрасте все люди уже думают — кроме, наверное, счастливых.
Но властен ли человек над своими мыслями, когда он возбужден до предела?
Норман Винсент Пил рассказал, как однажды, прогуливаясь по узким улочкам Гонконга, он набрел на салон татуировок. В витрине были выставлены образцы разных узоров и надписей, которыми художник мог украсить тело любого желающего. Ему в глаза бросилась надпись, состоящая всего из трех слов: «Рожден для поражений».
Пил не мог поверить, что кто-то захочет постоянно носить такую надпись на своем теле. Он зашел в салон и спросил у художника-китайца:
— Неужели люди на самом деле просят у вас написать на своем теле эту ужасную фразу «Рожден для поражений»?
— Да, иногда, — ответил мастер.
— Но я просто поверить не могу, что кто-нибудь в здравом уме захочет сделать такую татуировку.
Китаец покачал головой и на ломанном английском сказал:
— На теле пишут то, что уже написано в голове.
Думаю, что изменился я, – это самое простое решение. И самое неприятное. Но все же я должен признать, что мне свойственны такого рода внезапные превращения. Дело в том, что размышляю я редко и во мне накапливается множество мелких изменений, которых я не замечаю, а потом в один прекрасный день совершается настоящая революция. Вот почему людям представляется, что я веду себя в жизни непоследовательно и противоречиво.
Еще несколько секунд – и запоет Негритянка. Это кажется неотвратимым – настолько предопределена эта музыка: ничто не может ее прервать, ничто, явившееся из времени, в которое рухнул мир; она прекратится сама, подчиняясь закономерности. За это-то я больше всего и люблю этот прекрасный голос; не за его полнозвучие, не за его печаль, а за то, что его появление так долго подготавливали многие-многие ноты, которые умерли во имя того, чтобы он родился. И все же я неспокоен: так мало нужно, чтобы пластинка остановилась, – вдруг сломается пружина, закапризничает кузен Адольф. Как странно, как трогательно, что эта твердыня так хрупка. Ничто не властно ее прервать, и все может ее разрушить.
Но я всегда оставался среди людей, на поверхности одиночества, в твердой решимости при малейшей тревоге укрыться среди себе подобных – по сути дела, до сих пор я был просто любителем.
Ненужные мысли — как черви в яблоке, они точат человека помаленьку.
Мысли и идеи должны иметь силу.
Снятынский уверяет, что, когда заведешь привычку записывать свои мысли и впечатления, это становится любимейшим делом в жизни.
Язык, с помощью которого я изъясняюсь и из-за которого ты сейчас меня не понимаешь. Мысль она везде, а вот слова не всегда могут ее передать. Многое, что находится рядом с нами, трудно, порой просто невозможно описать словами. Нужен переводчик. Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? Сам орган передачи образов мешает мне их передать.
Большинство ночей проходило в беспокойных мыслях. Мне казалось, что внутри меня огромная яма, бездонная и пустая, будто весь мир был не более чем гигантский зал без единого человека.